Корреспондент «КП» попала под обстрел газовыми гранатами во время беспорядков в Париже

Наш спецкор Дарья Асламова передает из Парижа, который бунтует против роста цен на бензин и требует вернуть налоги на состояния богатых французов

Прямо в нас летит коктейль молотова. Я и милая леди на велосипеде, которая пытается объяснить мне дорогу, с визгом бросаемся к ближайшему подъезду и умоляем старушку-консъержку пустить нас в подъезд. Пускают даже велосипед. На улице вспыхивает автомобиль, и сквозь щелочку мы наблюдаем за пламенем. Трудно представить, что все происходит в трехстах метрах от Елисейских полей в самом сердце Парижа.

- Если вы побежите очень быстро, за углом ваш отель, - говорит велосипедистка. – Пока в дыму ничего не видно.

Это кажется мне просто невероятным. И я решаю рискнуть. Через пару минут я бьюсь в дверь когда-то элегантного отеля «Джордж Вашингтон», чьи окна сейчас заколочены деревянными щитами.

Мне трудно представить, что от вокзала Сент-Лазар, куда меня пригласили на ужин друзья, я добиралась два часа! В моем районе, на шикарных Елисейских полях, еды не достать. Но в полседьмого хозяин кафе велит нам убираться. Прямо рядом с брассери толпа протестующих подожгла шины. Пара китайских туристов вцепляется в моих товарищей и просит их проводить до отеля. Они перепуганы до смерти.

Я легкомысленно говорю, что доберусь сама. Тут идти всего пятнадцать минут. Но около вокзала группа «желтых жилетов» строит баррикады. Рядом взрываются слезоточивые гранаты, и толпа в панике бросается в здание вокзала. Меня сбивают с ног, и в какой-то момент мне кажется, что сейчас меня затопчут. Каким-то чудом я сползаю по ступенькам и падаю на дорогу прямо в лужу, совершенно мокрая, в порванных колготках. (Это вторые колготки за день!) Я натягиваю на голову свитер и бегу с колотящимся сердцем, стараясь не дышать, пока клубы дыма не остаются позади.

Теперь я окончательно потерялась. Полицейские постоянно заворачивают меня. «Мадам, туда нельзя и сюда нельзя. Там идет уличные бои. Идите вокруг». Куда вокруг? Прямо на моих глазах пацаны громят банкоматы. Я крепко прижимаю к себе сумку и ускоряю шаг. Метро не работает, такси не найти. Я иду мимо разгромленных витрин, мимо когда-то роскошных ресторанов, заколоченных модных кафе. Меня охватывает паника.

Наконец я встречаю ребят в «желтых жилетах», которые пытаются найти мой отель по навигатору. И вдруг, как кошмар, на нас надвигается толпа полицейских с палками в руках. Один из парней вталкивает меня в нишу между домами. Его жестоко избивает палкой полицейский. Вижу кровь на его лице, и мне становится дурно. Покорно я поднимаю руки вверх. В одной держу карту Парижа. «Я туристка!» - в ужасе кричу я. Полицейский прикладывает палец к губам. «Тихо! Где ваш отель?» «Я не знаю! Только адрес!» «Можете рискнуть подняться по улице, но держитесь ближе к домам, и если увидите столкновение, убегайте». Чудесный совет!

Когда я оказываюсь наконец в отеле, то вижу, что у меня дрожат руки. Лицо все в пятнах от аллергии от слезоточивого газа, когда я снимала утром столкновение полицейских и «желтых жилетов» около Триумфальной арки, я замешкалась и попала прямо под обстрел. У меня текло изо рта, носа, глаз. Я совершенно ослепла. Я видела только камни мостовой и даже не поняла, что падаю. Меня схватил за капюшон какой-то мужчина и потащил в соседний переулок. Полиция не захотела меня пускать. «Пресса!» - закричала я. Надо мной сжалились и отвели в единственное открытое кафе, куда полицейские бегали в туалет. Хозяин-итальянец отвел меня к умывальнику, как собака-поводырь. Я была совершенно беспомощной. Я рыдала и смывала остатки косметики.

- 35 лет живу в Париже, но никогда такого не видел, - тихо говорил он, слушая, как я всхлипываю. – Моя жена (она в живет в соседнем доме) боится выйти на улицу.

- Очень ее понимаю, - отвечаю я, видя в зеркале свое лицо панды.

Мы слышим на улицы взрывы.

- Вам надо выпить чего-нибудь, чтобы успокоиться.

- А у вас есть вино?! В Париже?

Это кажется чудом. И следующие полчаса я слушаю скучную историю жизни итальянского эмигранта только потому, что у него единственного в районе нашлась бутылочка вина. Неужели я в Париже?

Когда с парижских улиц уходят митингующие – приходят мигранты и начинают грабить

Спецкор «КП» Дарья Асламова передает из Парижа, где прошли многотысячные митинги против повышения цен на топливо и за возврат налога на богатых

ГОЛОДНАЯ СТОЛИЦА

Мне снились круассаны. Аппетитные с виду, но запах – отвратительный. Они воняли то ли копченой курицей, то ли обгорелыми шинами. Когда я проснулась, то поняла: это пахла моя одежда, которую я вчера от усталости сбросила на пол.

Круассанов на завтрак не оказалось. Вообще ничего не оказалось.

- Но это же четырехзвездочный отель! – возмущалась я.

- А что я могу сделать? – вздымая руки к небесам, восклицал портье. – Не я же пеку круассаны, мадам. Мы покупаем их в пекарне, но в нашем районе все закрыто. Вы же сами видите. К понедельнику, обещаю, все наладится. Демонстрации только по субботам. Могу предложить кофе. Есть отличное шампанское. Всего 48 евро бутылка.

- Вы издеваетесь? Да вы должны мне приплачивать за то, что я поселилась в вашем отеле.

- Зато самый центр. И это Париж, мадам. Здесь все дорого.

Да, в смысле цен Париж героически держится. Он напоминает мне светскую даму в сильном подпитии, вернувшуюся домой под утро. Под глазом синяк, помада размазана, платье залито вином, каблуки туфель сломаны, но она требует, чтобы с ней обращались прилично. Она же не дешевая шлюха, а женщина из высшего общества!

В желудке у меня пусто. К восьми вечера дверь в отеле забаррикадировали, и мне достался только кусок холодной пиццы, которым поделилась семья канадских туристов. (Пиццу по заказу привез отважный мотоциклист).

- Хотели детям показать Париж, заказали турпоездку заранее и даже не дошли до Эйфелевой башни. Не самоубийцы же мы! - вздыхают мои канадские соседи.
«БЕЛЫЙ» ЦЕНТР ГОРОДА

Я сама себе противна. Как я накануне блеяла, словно испуганная овца, с поднятыми вверх руками:

- Не бейте! Я туристка!

А на моих глазах полицейские в кровь молотили молодых ребят в желтых жилетах, которые пытались помочь мне найти дорогу к отелю. И это я, ветеран парижских погромов 2005 года, когда мигранты устроили массовые беспорядки из-за гибели двух подростков – выходцев из Северной Африки. Но тогда полиция только защищалась и оттесняла протестующих. Но никогда не стреляла по безоружным людям с поднятыми вверх руками. Резиновые пули около Лувра и множество БТРов в двух шагах от улыбающейся Моны Лизы. Сотни арестованных. Плачущие туристы. Впервые я видела французскую полицию, которой был дан приказ: делайте, что хотите.

- Им развязали руки, - говорит юрист Жан Балдер, с которым мы чуть больше года назад ночью клеили плакаты в поддержку Марин Ле Пен во время президентских выборов, а в нас швыряли камнями и пластиковыми бутылками. Всем тогда нравился молодой энергичный Макрон, и ненависть толпы из мигрантов вылилась на нашу маленькую группу.

Жан - активист нынешних протестов, и он разочарован:

- Никто из политиков нас не поддержал. Даже Ле Пен. У нас нет лидеров, мы действуем сами по себе.

- Послушай, я впервые видела «белый» центр Парижа. Ни одного мигранта.

- Там была настоящая Франция. Люди из Нормандии, Бретани, Прованса. Фермеры, рабочие, средний класс. Все они тяжело работают, поэтому демонстрации бывают только по субботам. Чего они хотят? Обычных вещей. Снижения непосильных налогов и цен, повышения налогов для богатых, безопасности, достоинства и сохранения традиций. Ты удивляешься, почему мигранты не выходят? Зачем? Они – электорат нынешней власти. Они живут на НАШИ налоги. Это средний класс оплачивает их проживание, образование, медицинские услуги, мечети. Но мигранты выходят ночью, чтобы громить магазины, грабить, разбивать автобусные остановки.

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ОЛЕНЬ ИЛИ САНТА-КЛАУС?

По пути к отелю я сама видела, как пятеро арабов методично разбивали витрину магазина дорогой гастрономии. А в одном офисе, украшенном к Рождеству, с разбитым вдребезги стеклом, молодой человек раздумывал, что ему лучше прихватить: электрического оленя или Санта-Клауса. Под конец его выбор пал на оленя и помятую елочку.

Моя приятельница Саня Вуячич, живущая в Париже 30 лет, говорит о провокаторах:

- Они думают, что мы дураки. Вокруг полно полиции в гражданской одежде. Их легко вычислить. Одинаковые бутсы и штаны, только куртки сменили и надели желтые жилеты. Они шпионят, нападают на прохожих и пытаются посеять раздор между французами. Но молчаливое большинство наконец-то перестало молчать.