Дачники в тупике. У них в деревню и на Ригу только через мост. Объезда я там не знаю.
Сделают какую-то времянку. Место есть.

Эта Будда ненавязчива намекнул: пора копать.

Мож передохнут быстрее, и местечко Берлынь само на родину вернетса.

Мадж, а шо там за курортный сбор? Вы лишаете человеков вазможнасти написать што-нить на питерскай стене, па..ать где-нить в питерскам дворе... А какжо приапщение к культуре? Оно и я вот большэ в Питер ниразу, виданное ли дело, 100 рублей в день за так отдать. История вас осудит.

Иваныч, слыш чо куркули питерские удумали: с кажного приезжэго па стольнику в день драть. Ну не сцуки, а?

Уголовные извращенцы, хуже краснодарских - там хоть море тёплое.

Так это с тех, кто в отелях.

На Дворцовой опастно. Там рядом конь с блестящими яйцами, ужос.

Понимаю.
Вот здесь согласна, таже фигня

И я очень рада что из этого форума ушли нормальные люди из России

Они не готовы быть  убийцами, как вы.
Спасибо им за это.

Куркули и есть.

Когда-то давно я верил всем людям на слово. Причем я считал,что если человек сказал-он должен сделать иначе зачем говорить? Случалось меня кидали... Я не ругался,не матерился,не грозил... Я просто запомнил.... А потом.... А потом у них случались различные проблемы с компами,электрикой,машинами,стройкой.....  И я мог бы помочь и абсолютно бесплатно,так как это не мой заработок.... Но я всё помнил.... И помнили и они...По этому редко кто обращался второй раз напрямую-подкатывали через кого-то.И были посланы...

Ты говори....говори... Только помни,что и мы все помним...Пройдет время,вы переобуетесь и будете подкатывать.... Будете...Я уверен. И тогда я постараюсь сделать так,чтобы вы за свои слова ответили... На полную.

Люди делятся на разный тип поведения.Одни скачут,кривляются,коверкают имена и названия и чем дальше они от зоны досягаемости тем сильнее скачут и коверкают... Как правило не далекого ума. Ибо потом,когда расстояние уменьшится,то поют они совсем по другому....
-----------------------------------------
Замыкал шествие маленького роста прихрамывающий иностранец с кривым глазом, без пиджака, в белом фрачном жилете и при галстуке. Вся эта компания мимо Аннушки проследовала вниз. Тут что-то стукнуло на площадке. Услышав, что шаги стихают, Аннушка, как змея, выскользнула из-за двери, бидон поставила к стенке, пала животом на площадку и стала шарить. В руках у нее оказалась салфеточка с чем-то тяжелым. Глаза у Аннушки полезли на лоб, когда она развернула сверточек. Аннушка к самым глазам подносила драгоценность, и глаза эти горели совершенно волчьим огнем. В голове у Аннушки образовалась вьюга: «Знать ничего не знаю! Ведать ничего не ведаю!... К племяннику? Или распилить ее на куски... Камушки-то можно выковырять... И по одному камушку: один на Петровку, другой на Смоленский... И – знать ничего не знаю, и ведать ничего не ведаю!»

Аннушка спрятала находку за пазуху, ухватила бидон и уже собиралась скользнуть обратно в квартиру, отложив свое путешествие в город, как перед нею вырос, дьявол его знает откуда взявшийся, тот самый с белой грудью без пиджака и тихо шепнул:

– Давай подковку и салфеточку.

– Какую такую салфеточку-подковку? – спросила Аннушка, притворяясь весьма искусно, – никакой я салфеточки не знаю. Что вы, гражданин, пьяный, что ли?

Белогрудый твердыми, как поручни автобуса, и столь же холодными пальцами, ничего более не говоря, сжал Аннушкино горло так, что совершенно прекратил всякий доступ воздуха в ее грудь. Бидон вывалился из рук Аннушки на пол. Подержав некоторое время Аннушку без воздуха, беспиджачный иностранец снял пальцы с ее шеи. Хлебнув воздуху, Аннушка улыбнулась.

– Ах, подковочку, – заговорила она, – сию минуту! Так это ваша подковочка? А я смотрю, лежит в салфеточке... Я нарочно прибрала, чтобы кто не поднял, а то потом поминай как звали!

Получив подковочку и салфеточку, иностранец начал расшаркиваться перед Аннушкой, крепко пожимать ей руку и горячо благодарить в таких выражениях, с сильным заграничным акцентом:

– Я вам глубочайше признателен, мадам. Мне эта подковочка дорога как память. И позвольте вам за то, что вы ее сохранили, вручить двести рублей. – И он тотчас вынул из жилетного кармана деньги и вручил их Аннушке.

Та, отчаянно улыбаясь, только вскрикивала:

– Ах, покорнейше вас благодарю! Мерси! Мерси!

Щедрый иностранец в один мах проскользнул через целый марш лестницы вниз, но прежде чем смыться окончательно, крикнул снизу, но без акцента:

– Ты, старая ведьма, если когда еще поднимешь чужую вещь, в милицию ее сдавай, а за пазуху не прячь!

Отредактировано Азазелло (2024-04-02 05:42:00)