Москва и Анкара подтвердили, что обе нитки "Турецкого потока" суммарной мощностью до 33 миллиардов кубометров газа в год заработают в 2019-м. Не ставятся под сомнение и сроки запуска "Северного потока — 2" — тот же 2019-й. Это значит, что если в течение ближайшего года не случится ничего экстраординарного, Россия и ее союзники окончательно выиграют у США глобальное противостояние, независимо от того, как долго еще будут бегать по Сирии и Украине банды проамериканских террористов.
Скрытый текст
Россия пятнадцатый год (если считать от первого "цветного" переворота на постсоветском пространстве — в 2004 году в Грузии) ведет упорную борьбу с Соединенными Штатами. За это время даже родился термин "гибридная война": это когда вроде бы мирные отношения между государствами не нарушены, войска из казарм не выводились, но на деле война на уничтожение невоенными средствами ведется, причем не менее эффективно, чем военными.

Ни одна война не начинается просто так. Тем более важны причины столь продолжительного и принципиального столкновения. Ведь США не просто попытались обнулить Россию как фактор мировой политики. Затевая эту игру, пусть и с хороших позиций, они и собственным обнулением рискнули. Сейчас США гораздо ближе к окончательному проигрышу всей партии, чем к победе. Тем не менее Вашингтон отказывается от любых компромиссов и упорно пытается биться до конца.

Свернуть

О причинах подобной принципиальности за последние годы писали часто и многие. Если сформулировать коротко, Америка боялась не столько военно-политического возрождения России (в США были уверены, что их абсолютное военное превосходство сохранится как минимум до 2050-х годов), сколько создания единого торгово-экономического пространства Большой Евразии. Китай, Россия, Евросоюз, Юго-Восточная Азия и Ближний Восток — это 3/4 населения планеты, огромные рынки, высокие технологии, неограниченные запасы природных ископаемых.

Возникновение всеевразийского торгово-экономического союза моментально маргинализовало бы Штаты. Главное же, американские компании, американский бюджет и американские потребители лишились бы незаработанных доходов в сотни миллиардов долларов в год. Без них система не может существовать. В результате США рушились бы без внешних усилий, только за счет внутренней дестабилизации.

Соединенные Штаты боролись с идеей единой Евразии и попытками ее воплощения долго и упорно. Но идеи эти были настолько очевидны и перспективны, что возникали вновь и вновь. Их высказывали и де Голль, и Путин, и Си Цзиньпин, да и многие другие тоже.

В конечном итоге в Вашингтоне пришли к простому решению, лежащему на поверхности еще с середины 1970-х годов. Для того чтобы не допустить торгово-экономического объединения евразийских стран, необходимо блокировать соединяющие их торговые пути.
Скрытый текст
В Вашингтоне прекрасно понимали, что главную роль в современной экономике играют энергоносители. И старались контролировать большую часть их мировой добычи, а также пути доставки. С 1970-х годов был только один неподконтрольный им путь доставки энергоносителей в Европу — советская система магистральных трубопроводов.

США в свое время пытались блокировать советско-европейскую сделку "газ — трубы" не менее активно и упорно, чем боролись против российских проектов морских газопроводов, доставляющих газ непосредственно западноевропейскому потребителю, без восточноевропейского транзита. Уже тогда они осознавали, чем им грозит выход на европейский рынок дешевого (по сравнению с ближневосточным) советского, а затем российского газа. Но не помогли ни атлантическая солидарность, ни даже продолжавшаяся до середины 1980-х борьба двух систем. Предложение было слишком заманчивым, и с тех пор доля российского газа на европейском рынке только увеличивается.

Не будет преувеличением сказать, что стабильность европейской экономики давно зависит от поставок российских энергоносителей. Именно поэтому ЕС, соглашаясь на любые санкционные механизмы и по мелочам подыгрывая американцам в ливийском, сирийском, украинском кризисах, наотрез отказывался пересматривать планы строительства морских газопроводов. Ни проамериканское лобби в Еврокомиссии, ни склонные поддаваться американскому давлению восточноевропейские члены ЕС не смогли сломать эти проекты. Германии необходим российский газ, и Берлин был готов любой ценой обеспечить его поступление в Евросоюз в нужном количестве.

Свернуть

Понимая, что добиться от европейских политиков (зависимых от США, но и от европейского бизнеса тоже) отказа от российского газа в пользу более дорогих энергоносителей из контролировавшейся на тот момент Вашингтоном и его союзниками зоны Персидского залива практически невозможно, Штаты попытались создать для российско-европейского сотрудничества якобы объективные преграды.

Об этом, в частности о проекте польского "Междуморья", справедливо названного новым изданием санитарного кордона, который был призван отделить Россию от Европы уже не идеологически, а экономически, тоже достаточно много писали. Идея, реализуемая Вашингтоном, была проста и эффективна. Необходимо создать между Россией и Европой пояс враждебных стран, закрыть все существующие маршруты поставок, развязать экономические войны, которые нарушат ритмичность поставок и заставят Европу искать более надежного поставщика энергоносителей.

Важным звеном в проекте была Украина, через которую в ЕС в начале 1990-х годов поставлялось до 80% всего российского газа. Польша должна была блокировать строительство альтернативных сухопутных веток газопроводов, с чем она себе на горе прекрасно справилась, отказавшись прокладывать через свою территорию газопровод "Ямал — Европа — 2". Турция предназначалась для поставок в Европу среднеазиатского газа в качестве альтернативы российскому. Сирию, как известно, начали уничтожать для того, чтобы через ее территорию проложить газопровод для катарского газа. Иран собирались добить вслед за Сирией, чтобы гарантировать США контроль над достаточными запасами газа и путями его доставки.

Если представить себе политическую карту мира, то легко понять, что санитарный кордон до Сирии и Ирана надежно, с многократной гарантией, отрезал бы от Европы как Россию, так и Китай. Россия теряла европейский газовый рынок, ее бюджет проседал, и Москва исключалась из большой политической игры по причине банальной нехватки ресурса. Китай не получал для своих товаров альтернативы американскому рынку в виде европейского потребителя и попадал в полную зависимость от США. Вопрос сохранения и продления американской гегемонии, таким образом, благополучно решался.

Поэтому Штатам было по большому счету все равно, сформируются ли в Сирии и на Украине устойчивые проамериканские режимы или по ним продолжат рыскать банды бандеровцев и бармалеев. Второй вариант решает проблему блокирования торговых путей не менее надежно, но с куда меньшими затратами. Через Сомали прокладывать торговые пути никому в голову не придет, а платить за содержание местного режима ничего не надо — он существует на подножном корму.

России же необходимо было не просто одержать военную победу в Сирии (чтобы избавиться как от эвентуальной угрозы строительства катарского газопровода, так и от потенциальной атаки на Иран), но и добиться создания морских газопроводов достаточной мощности для того, чтобы большая часть газовых поставок в ЕС не зависела от восточноевропейского транзита.

Как только в 2019 году заработают обе ветки "Турецкого потока" и вторая очередь "Северного потока", эту задачу можно будет считать решенной.

В результате сирийской кампании, а также терпеливой дипломатической работы с турками и немцами Россия оставила американцам лишь лохмотья от их санитарного кордона. Десятки миллиардов долларов были вложены в создание и поддержание русофобских режимов зря. Теперь Россия и ее союзники контролируют не только все сухопутные, но и значительную часть морских торговых путей между Европой и Азией. Европейцы, а затем пришедшие им на смену американцы не допускали утраты контроля над этими путями с конца XV века.
Скрытый текст
Здесь мы имеем еще один приятный бонус. Главное достижение заключается в самих газопроводах. Дело в том, что если "Северный поток" приходит прямо к германскому побережью, то "Турецкий поток" должен соединиться с газовым хабом в Австрии газопроводом, проложенным по территории ЕС: через Грецию и Италию или по маршруту Болгария — Сербия — Венгрия.

В любом случае за транзит по этому газопроводу придется отвечать уже Европейскому союзу. А вот судьба самой трубы будет полностью зависеть от России. Потому что, как показал всем украинский опыт, пустая труба, без газа, — уже не богатство, а бремя. То есть все европейские страны, получающие российский газ, все европейские компании, которые включены в систему поставок и зарабатывают на этом, все государства, через чью территорию пойдет собственно еэсовский газопровод, все страны, где созданы европейские газовые хабы, ориентированные на распределение российского газа, превращаются в партнеров России.

Ничего личного — бизнес. В проекты вложено слишком много денег, и они должны принести европейскому бизнесу прибыль. Если бы США могли предложить не менее заманчивые совместные проекты, они были бы в состоянии конкурировать. Но у них нет такой возможности, поскольку у них нет доступа к дешевому газу. Даже свои позиции в зоне Залива они стремительно теряют. А таскать для них каштаны из огня за спасибо Европа (по крайней мере ее западная часть) не согласна.

В Вашингтоне не учли, что в политике, как в физике, всякое действие вызывает равное по силе и противоположно направленное противодействие. Пытаясь выстроить антироссийский санитарный кордон в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, американцы в результате потеряли Ближний Восток, а санитарный кордон против них уже выстраивается в Западной и Центральной Европе. Причем делается это на самой прочной основе — на финансово-экономическом интересе.