Естественно, никто не даст России двадцати лет спокойного развития, что доказывают, например, события на Украине и в Сирии. Точно так же, как их не дали Российской Империи в начале двадцатого века, когда поднимающаяся Германия бросила вызов Британской империи.

Даже сегодняшние испытания только укрепляют современную Россию, в отличие от царской России, в которой развращенные властью и богатством верхи полностью оторвались от нищего, неграмотного и бесправного народа, и которая была настолько слаба духовно, несмотря на официально провозглашаемое православие, что при первых серьезных испытаниях империя рухнула как подкошенная. А агенты всех мастей, которые приложили руку к распаду страны, — это не более чем приправа к тому острому супу, в котором варилась Россия предыдущие столетия.

    Надо было действовать ассиметрично, а не ждать, пока шакалы растащат страну по частям, чему из всех политических сил на тот исторический момент, несмотря на все нюансы внутрипартийной борьбы, помешать смогли только большевики, железной волей снова собрав страну в кулак.

Монархия в России доказала свою тотальную неквалифицированность, неготовность отвечать вызовам времени.

Реформы Петра, а затем и прорыв Сталина (с 1931 года) за счет ресурсов русского народа — станового хребта как Российской Империи, так и Советского Союза, были вызваны потрясающе низким качеством государственного управления предыдущих властителей и их окружения, распутством и распущенностью элиты, включая церковную, отсутствием стратегического видения проблем страны и способов их решения, общей интеллектуальной, духовной, гуманитарной и научной отсталостью.

Тем не менее, несмотря на то, что прошло сто лет, похожие проблемы стоят перед Россией и сегодня: политический класс слишком далек от реальных забот людей, без кнута первого лица — страну давно, снова, как и в 1917 году, сдали бы либералы, временно перекрасившиеся в охранителей, а ресурсы и территорию поделили.

    Олигархи до сих пор не понимают, что без страны и людей, только с капиталами на Западе — они никто, нувориши, которых быстро призовут поделиться всем вывезенным — законодательная база уже давно создана.

ВВП на душу населения в России с 2000 года по 2016 вырос с 2 000 долларов на человека до 15 000 и, несомненно, в целом, люди сейчас живут гораздо лучше и увереннее, по крайней мере, в крупных городах, чем 20 лет назад.

Однако за годы стабильности и политической заморозки изменились потребности людей. Если бы страна была монолитной в плане доходов и социальной справедливости, то психологически всем было бы проще. Но когда 90% людей понимают, что ни они, ни их дети и близко не будут жить так, как небольшая кучка нуворишей, это становится серьезной социальной проблемой. То есть в экономике и даже шире — в социальной сфере — работа предстоит еще просто огромная, в том числе и потому, что нынешнее правительство с этой работой не справляется.

Гораздо лучше ситуация в области внешней политики.

    Владимир Путин так и не ответил на тот самый сакраментальный вопрос западных циников в Давосе «Кто есть мистер Путин?», который так любили задавать в начале нулевых.

    И это очень хорошо, так как позволяет ему до сих пор удивлять своих партнеров неожиданными внутри‑ и внешнеполитическими шагами, наработав тот самый авторитет, который сегодня имеется мало у кого из политиков в мире.

Россия восстановила свои позиции в мире и достаточно грамотно ведет игру в сразу двух глобальных конфликтах современности, не уступая гегемону. И пока на этом уровне мировой политики играют только две мировые столицы — Москва и Вашингтон. Пекин достиг только определенного экономического статуса в мире, но не в Сирии, ни тем более на Украине, Пекин пока не играет заметной роли. Противостоять объединенной мощи всего Запада — это дорогого стоит и говорит о потенциальных ресурсах России гораздо лучше, чем любая голая и формальная экономическая статистика.

Далеко не случайно накануне дня рождения российского президента в Москву приехал один из политических долгожителей планеты и один из самых влиятельных политиков — король Саудовской Аравии, с которой у России были весьма серьезные разночтения не только по вопросам нефтяного бизнеса, но и по стратегическому видению будущего Ближнего Востока.

Тем не менее, как показывает этот визит, как и визиты многих других политических лидеров в Москву в последние годы, мнение Москвы по важнейшим вопросам развития мира в целом становится все более значимым.

Тем не менее, серьезные внешнеполитические достижения России не должны уводить от наличия серьезных кадровых, организационных и идеологических проблем во внутренней политике страны. И об этом говорят, например, кадровые назначения в губернаторском корпусе в сентябре—октябре 2017 года (за две недели глава государства сменил восемь губернаторов, а всего с начала 2017 года — четырнадцать или 15%), которые имеют свою аналогию.

Летом 2016 года Владимир Путин провел ряд неожиданных рокировок во власти (отставка главы РЖД Владимира Якунина, Андрея Бельянинова, главы администрации президента Сергея Иванова, назначение главой администрации президента Антона Вайно). После чего в сентябре продолжил формирование новой вертикали российской власти через назначение Владимира Володина спикером нижней палаты российского парламента.

В конце сентября прошлого года, подводя промежуточные итоги этих кадровых рокировок, мы отмечали:

«Этот момент подводит нас к одному очень важному открытию. Если посмотреть на логику кадровых решений Владимира Путина последнего года, то мы видим следующую картину. Сначала он меняет кадровые низы (для себя) — Якунина, Бельянинова, потом переходит к чиновникам и позициям повыше. Производит замену пятого человека в российской вертикали власти — заменяет Сергея Иванова на Антона Вайно.

Потом производит смену четвертой кадровой позиции в российской вертикали власти — Сергея Нарышкина (который идет на должность начальника СВР вместо Михаила Фрадкова, который в свою очередь возглавит совет директоров РЖД) меняет на Вячеслава Володина. Остается только две позиции. Третье место — спикер Совета Федерации и председатель правительства».

Необходимость кадровых перемен в вертикали власти ощущается большинством и общества, и политического класса, и экспертного сообщества. Однако еще более необходимыми являются содержательные изменения в управлении — новая, гораздо более четкая идеология развития российского общества на принципах социальной справедливости. Анализ общественных дискуссий говорит и о слабости социальных лифтов, когда талантливые люди — неважно, в какой сфере деятельности они трудятся, — не могут найти себе применение на благо себя, страны и общества.

Владимир Путин за последние 18 лет сделал многое для того, чтобы вернуть доверие народа к власти, и сделать страну прочной. Тем не менее, резервы на этом направлении — просто огромные. В январе 2016 года мы писали:

    «Представляет ли Путин на мировом уровне в споре с мировыми кланами только себя или есть все-таки тот Русский Орден, главой которого он выступает? Пока эти вопросы остаются без ответа. России, несомненно, нужен политический Юрий Гагарин — это честь и слава нашей эпохи, но должен быть и Отряд космонавтов (как ядро ордена), и партия как передовой отряд. Только где этот отряд?».

К сожалению, анализ внутренней политики за прошедший год ответа на этот вопрос пока не дал, и кадровая ротация губернаторов — это только вершина айсберга, которая не меняет сути дела. Соответственно, решение данной проблемы — насыщение вертикали власти на всех ее уровнях сторонниками сильной России, создание новой, идеологически подкованной элиты, а не перекрасившимися в охранителей либералов — можно рассматривать как одну из важнейших задач следующего президентского срока Владимира Путина.

Будем надеяться, что в течение следующего срока Владимир Путин сделает ответ на нее одной из своих самых вдумчивых и долгоиграющих побед, которая послужит делу процветания России на многие десятилетия вперед.

Юрий Баранчик

Сегодняшняя внутренняя политика на Украине многослойна. Разные участники процесса, соглашаясь с необходимостью совершения одних и тех действий, стремятся к различному конечному результату.

Наиболее очевидны: стремление Порошенко сохранить власть, вступающее в противоречие с намерением его оппонентов, сформировавших политико-олигархический консенсус, Петра Алексеевича от власти убрать, а также желание остатков «евроинтерационного» «креативного класса» увидеть восстановленные порядок и стабильность, поступательное экономическое развитие Украины и добиться личного благополучия, противоречащее намерению нацистских боевиков и бандитского маргиналитета возобновить активные боевые действия и даже расширить зону гражданского конфликта на новые территории.

При этом, хоть логика подсказывает, что режим Порошенко больше отвечает стремлению «креативного класса» к стабильности, чем то, что может прийти ему на смену, большинство «евроинтераторов» вовсе не против досрочной смены всей власти, включая президента. То есть нормальные политические связи (базирующиеся на общности интересов) не устанавливаются. Многослойность не структурируется, а хаотизируется.

Дополнительно на ситуацию воздействуют столь же многослойные интересы Запада. Германия и Франция, выступающие от имени ЕС, желают урегулирования конфликта. Они уже не верят, что его можно достичь в минском формате, поскольку Киев отказывается выполнять соглашения, а Россия не поддаётся давлению и отказывается идти на уступки.

При этом они не могут отказаться от минского формата (слишком глубоко они влезли в украинский кризис) и не в состоянии серьёзно надавить на Киев (там уверены, что США заставят ЕС и дальше автоматически продлевать режим санкций, а, кроме их отмены, больше ничего режим не боится.

Читайте также: Тайные переговоры Суркова и Волкера по Донбассу: первые подробности

В свою очередь США вынуждены формально поддерживать ненужный им минский формат, поскольку понимают, что положение их европейских союзников заставляет последних зубами держаться за форму, не заботясь о содержании. При этом самим американцам Минск не нужен и даже вреден. Они совсем не прочь оказаться единственным представителем Украины и выступать на переговорах с Россией от лица объединённого Запада.

Как видим, практически все участники кризиса (как внутри Украины, так и на Западе) объективно стремятся к одному, вынуждены имитировать активную деятельность в другом направлении, а думают и вовсе о третьем. В этих условиях, даже при наличии формального единства относительно формы, каждый пытается влить в неё собственное содержание.

Это в полной мере касается закона о реинтеграции, отсюда и неизбежный конфликт. Дистанцирование же Запада (как Европы, так и США) от данного конфликта свидетельствует о его исключительном внутриукраинском характере. Позиция ЕС в отношении Украины давно уже пассивно выжидательная.

    Европа ждёт только повода, достаточно серьёзного для того, чтобы полностью выйти из украинской темы.

Таким поводом может стать и денонсация украинским режимом минских соглашений, и очередной переворот в Киеве, и начало, по инициативе Украины, активных боевых действий. Для США же важно усиление конфронтации Украины с Россией.

С этой точки зрения зарубежным союзникам Киева подходил любой вариант закона, поскольку во всех Россия квалифицировалась, как агрессор и оккупант, а значит обострение было неизбежно. Да и минские соглашения фактически дезавуировались, поскольку «оккупант» и «агрессор» не может быть гарантом урегулирования. США получали рычаг давления на ситуацию, точку входа в процесс урегулирования. Европа, при желании могла, в любое время выйти из украинских процессов под предлогом фактического дезавуирования Киевом минских соглашений.

Но вот с точки зрения внутренних проблем Киева, всё было значительно сложнее. Порошенко было необходимо принять закон, именующий Россию агрессором (кость нацистам), но при этом сохранить в рабочем состоянии минский процесс. Для этого упоминание о нём было имплантировано в тело закона, а среди «оккупированных территорий» не упоминался Крым.

В альтернативном законопроекте «Самопомощи» всё было с точностью до наоборот. Проект «Самопомощи» был отклонён комитетом. Но в ходе драке в сессионном зале и беспорядков вокруг парламента, удалось исключить из президентского законопроекта нормы, апеллировавшие к минским соглашениям. Требование внести Крым в список «оккупированных территорий» также было выдвинуто и не отвергнуто. Можно предполагать, что в ходе второго чтения соответствующую поправку, как минимум, попытаются внести.

Характерно, что оппоненты Порошенко не стали активно протестовать против предусмотренного президентским законопроектом права главы государства вводить «в особый период» военное положение, без согласования с парламентом. Также была проголосована судебная реформа, усиливающая и без того полный контроль президента над судами.

Вряд ли такое усиление полномочий политического противника в момент острой конфронтации с ним, было пропущено по невнимательности. Скорее украинские политики исходят из того, что в сложившейся ситуации Порошенко не сможет или не успеет воспользоваться своими новыми полномочиями. То есть ставка делается на быстрое разрешение внутреннего кризиса радикальными средствами.

Это значит, что внесённые в законопроект при первом чтении, а также запланированные на второе чтение, поправки должны дополнительно настолько ослабить Порошенко в политическом и информационном плане, чтобы полностью компенсировать (и даже превысить) его возросшие управленческие возможности.

И действительно, все поправки направлены на дезавуирование Минска и усиление конфронтации с Россией. А именно этого-то Порошенко желал бы избежать. Теперь, с одной стороны, в Киеве справедливо рассчитывают на реакцию российского МИДа, на которую, в свою очередь, ответит Климкин, а дальше можно попытаться раскрутить скандал.

С другой, даже, если Порошенко удастся избежать серьёзных внешнеполитических осложнений сразу после принятия закона, его оппоненты (которых в этом полностью поддержат нацисты) получат возможность начать интересоваться когда же наконец начнёт выполнятся закон о реинтеграции, почему Украина ведёт переговоры «с агрессором» и каким образом страна, «оккупирующая украинские территории» оказалась посредником в переговорах и гарантом выполнения соглашений?

    Отбиться Порошенко будет очень сложно и всё равно придётся идти по пути дальнейшего ухудшения отношений с Россией, вплоть до формальной денонсации Минска.

Вот здесь-то интересы оппонирующей Порошенко украинской элиты частично совпадают с интересами США. Элите необходимо обострение с Россией, чтобы усилить давление на Порошенко и заставит его уйти добровольно, под угрозой «народного бунта». США необходимо обострение отношений Киева и Москвы, поскольку у них закончились аргументы в сирийской кампании и им (как и 2014 году) необходимо отвлечь российские силы и ресурсы на другой (менее важный предмет).

Пользуясь заинтересованностью украинских нацистов и маргинальных бандитов в конфликте, а также желанием политической верхушки использовать этот фактор в свержении Порошенко, США даже не подталкивают Украину к конфронтации с Россией, а не препятствуют ей в этом. Сейчас Вашингтону всё равно, победит ли Порошенко, его ли оппоненты, или вовсе нацисты сорганизуются и в качестве «третьей силы» прогонят системных политиков всех поголовно.

Очередной кризис (конфликт) в украинско-российских отношениях уже создан. Поскольку же все украинские политики зависят от поддержки нацистских боевиков, как организованной вооружённой силы, в любой момент готовой к реакции, то кто бы из них ни победил, он будет нуждаться в нацистской поддержке, а за поддержку и за победу надо будет платить (в том числе конкретными политическими решениями).

Таким образом, независимо от итогов украинской внутриполитической борьбы, следует ждать очередного обострения ситуации в Донбассе (а возможно и на украинской границе с Крымом). Основной удар всё равно будет наноситься в Донбассе, поскольку Крым атаковать сложнее и там сразу придётся столкнуться с российской армией, в то время, как в Донбассе, она, как и раньше, будет оказывать поддержку армиям ДНР/ЛНР, но на передовой российских войск не будет.

    США ждут жёсткой реакции России на срыв Украиной Минска и второй этап агрессии Киева в Донбассе. Они умышленно не останавливают украинских политиков, чтобы предоставить Москве железный повод для вторжения.

При этом, поскольку, в отличие от 2014 года, в данный момент Украина рассыпается настолько очевидно, что этого могут не замечать только те, кто замечать не желает (об этом уже даже украинские политики не скрываясь говорят) в Вашингтоне рассчитывают, что уж на сей-то раз, Москве придётся дойти до Киева и взять на себя ответственность за судьбу Украины.

Чтобы подтолкнуть Кремль к этому решению, в информационном пространстве вновь актуализировались рассуждения уважаемых американских экспертов и отставных политиков на тему: «Украина — такой пуп земли, что если Россия отнимет её у США, то Вашингтону останется только капитулировать».

Полноценное российское вторжение на Украину не только решило бы для США проблему усиления своей позиции в переговорах по сирийскому урегулированию, но и сняло бы вопрос спасения украинской ГТС — Кремлю было бы невыгодно оставить без существенного транзита эту трубу в условиях падающих на него обязательств по обустройству Украины.

Вашингтон, как в 2014 году, исходит из того, что послать войска для России может и не самый лучший выход, но не послать их в условиях стремительной сомализации приграничного государства — ещё хуже. Тем не менее, если нашёлся выход из вилки 3,5-летней давности, то сейчас найдётся тем более. В конце концов Россия не зря три года вооружала и обучала армии ДНР/ЛНР. Их численность легко может быть доведена до 50–60 тысяч человек, которые, при незначительной авиационной и артиллерийской поддержке, прорвать даже стационарный украинский фронт, не говоря уже о встречном ударе. Далее проблемы будет две и обе решаемые:

1. Закрыть российско-украинскую границу буферными народными республиками на всём её протяжении.

2. Не слишком увлекаться преследованием противника и освобождением территорий, поскольку ресурсов республик должно хватить не только на их военно-полицейский контроль, но и на обеспечение нормального уровня жизни и на восстановление производства.

По существу, ситуация на Украине окончательно выходит из-под контроля как местных элит, так и Вашингтона. В безуспешной попытке преодолеть внутреннюю дестабилизацию за счёт акцента на консолидации против внешнего врага, украинские элиты осознанно идут на прямую конфронтацию с Россией. Отсюда и законопроект о реинтеграции, и бои вокруг него.

Но России для того чтобы начать предметно заниматься наведением порядка в своём Юго-Западом предполье, необходимо вначале завершить сирийскую кампанию достойным миром.

Читайте также: Тайные переговоры Суркова и Волкера по Донбассу: первые подробности

Ростислав Ищенко